Путевые заметки. Nый день Nого года. Пофантазировала на тему своих 60-70 лет.
… В горах только что прошла короткая и яростная гроза. Когда последние раскаты грома затихли в стороне, мы вылезли обсохнуть на солнце, стягивая с себя и с рюкзаков дождевики. Ветер наполнял лёгкие острой свежестью, временами бросая в лицо и за шиворот последние капли влаги.
Он стоял рядом со мной и смотрел в сторону заснеженных вершин. Глубоко задумавшись, чему-то улыбался краешком губ, а я молча наблюдала за ним. Седые пряди его волос прилипли ко лбу и вискам, их трепал порывистый ветер. Голова была словно посыпана горным снегом и это было красиво, хотя он вечно сетовал на то, что время его не щадит. От его улыбки вокруг глаз разлетались веселые морщинки и радостно усеивали всё лицо. Кожа была загрубевшей и обветренной из-за месяцев, проведенных на скалах. Он всегда ворчал, глядя на себя в зеркало – «до чего же я стал старый», чем не переставал меня смешить. Я могла бы рассказать историю каждой его морщинки. Вот эта, слева, у глаза.. глубокая – мы тогда замерзали на перевале, погода резко поменялась, видимость упала до нуля и шквальный ветер принес сильнейший ледяной фронт. Мы забились в выемку под скальником, надев всё, что было и залезли в рюкзаки. Прижавшись друг к другу, мы пережили ночь… А эта морщина – на лбу, острая, рассекает его пополам – также, как тогда нас рассекал поток внезапного камнепада под хребтом… уже лет 20 прошло, тот мой шрам давно затянулся, а раздробленная и заново собранная кость почти не ноет на непогоду.
Мой непроизвольный вздох от нахлынувших воспоминаний вывел его из задумчивости. Сначала он улыбнулся мне одними глазами, потом губами, – и вот уже всё его лицо стало одной большой радостной улыбкой. Он так и не потерял этого мальчишеского, сияющего желанием жить, взгляда. Закинув свой рюкзак на спину и помогая мне надеть мой, он сказал «Ну что, пойдем, что ли, дальше?».. и мы пошли.
